Лучшие цитаты из книг Карлоса Кастанеды (книга 1) “Учение Дона Хуана”
Обновлено: 20 января 2020, в 21:31
— Человек идет к знанию так же, как он идет на войну — полностью пробужденный, полный страха, благоговения и безусловной решимости. Любое отступление от этого правила — роковая ошибка, и тот, кто ее совершает, непременно доживет до того дня, когда горько пожалеет об этом.
«Сумерки — это трещина между мирами»
Ничто не даётся даром в этом мире, и приобретение знания — труднейшая из всех задач, с какими человек может столкнуться. Человек идёт к знанию так же, как он идёт на войну — полностью пробуждённый, полный страха, благоговения и безусловной решимости. Любое отступление от этого правила — роковая ошибка.
На мой вопрос, почему так, он ответил, что только выполняющий эти условия застрахован от ошибок, за которые придется платить; лишь при этих условиях он не будет действовать наобум. Если такой человек и терпит поражение, то он проигрывает только битву, а об этом не стоит слишком сожалеть.
Я спросил его, почему это так, и он ответил, что, когда человек выполняет эти условия, то для него не существует ошибок, с которыми ему придется считаться: при всех условиях его действия теряют бестолковый (мечущийся) характер действия дурака. Если такой человек терпит поражение, проигрывает, то он проигрывает только битву, и по этому поводу у него не будет начальных сожалений.
— Человек знания — это тот человек, что правдиво пошел по пути учения. Человек, который без спешки и без мешканья пришел к раскрытию секретов знания и силы настолько далеко, насколько смог.
— Когда человек начинает учиться — сначала понемногу, он никогда не знает своих препятствий. Его цель расплывчата. Его намерение не направлено. Он надеется на награды, которые никогда не материализуются, потому что он ничего не знает о трудностях учения.
Он медленно начинает учиться — сначала понемногу, потом — большими шагами. И скоро его мысли смешиваются. То, что он узнает, никогда не оказывается тем, что он себе рисовал или вообразил, и потому он начинает пугаться. Учение всегда несет не то, что от него ожидают. Каждый шаг ученика — это новая задача, и страх, который человек испытывает, начинает безжалостно и неуклонно расти. Его цель оказывается полем битвы.
— И что он должен делать, чтобы одолеть страх?
— Ответ очень прост. Он не должен убегать. Он должен победить свой страх и, посмотря на него, он должен сделать следующий шаг в учении, и следующий, и следующий. Он должен быть полностью испуганным, но все же, он не должен останавливаться.
Таково правило. И придет момент, когда его первый враг отступит. Человек начинает чувствовать уверенность в себе. Его стремление крепнет. Учение — уже не пугающая задача.
Сила — самый сильный из всех врагов. И естественно, самое легкое, это сдаться. В конце концов человек действительно неуязвим.
Человек будет готов к тому времени и в конце своего пути учения и почти без предупреждения он столкнется со своим последним врагом — старостью. Этот враг самый жестокий из всех. Враг, которого он никогда не сможет победить полностью, но лишь сможет заставить его отступить.
— Путь — это только путь; если ты чувствуешь, что он не по тебе, то должен оставить его любой ценой. Чтобы обладать такой ясностью, ты должен вести дисциплинированную жизнь. Только при этом условии ты будешь знать, что любой путь — это всего лишь путь, и ничто не мешает ни тебе самому, ни кому угодно оставить его, если это велит тебе твое сердце. Но предупреждаю: твое решение должно быть свободно от страха или честолюбия. Смотри на любой путь прямо и без колебаний. Испытай его столько раз, сколько найдешь нужным. Затем задай себе, и только себе самому, один вопрос. Этот вопрос задают лишь очень старые люди. Мой бенефактор задал мне его однажды, когда я был молод, но понять его мне тогда помешала слишком горячая кровь. Теперь я его понимаю. Я задам этот вопрос тебе: имеет ли твой путь сердце? Все пути одинаковы: они ведут никуда. Они ведут через кусты или в кусты. Я могу сказать, что в своей жизни прошел длинные-длинные пути, но я не нахожусь нигде. Таков смысл вопроса, который задал мой бенефактор.
Есть ли у этого пути сердце? Если есть, то это хороший путь; если нет, то от него никакого толку. Оба пути ведут никуда, но у одного есть сердце, а у другого — нет. Один путь делает путешествие по нему радостным: сколько ни странствовать, ты и твой путь нераздельны. Другой путь заставит тебя проклинать свою жизнь. Один путь дает тебе силы, другой — уничтожает тебя.
— Запомни: глупо ухлопать жизнь на один-единственный путь, особенно если у него нет сердца. …Прежде чем ты решишься на этот путь, спроси себя: имеет ли он сердце? Если ответ будет — нет, значит так оно и есть, и нужно искать другой путь.
— Но как я смогу наверняка узнать, имеет ли этот путь сердце?
— Это может любой. Беда в том, что никто не задает себе этот вопрос; обычно человек слишком поздно понимает, что выбрал путь без сердца, когда уже стоит на краю гибели. В этой точке лишь очень немногие имеют силы оставить свою устремленность и отойти.
…Путь без сердца никогда не бывает радостным. Уже для того, чтобы на него выйти, приходится тяжело работать. Напротив, путь, у которого есть сердце, всегда легкий: чтобы его полюбить, не нужно особых усилий. …Когда выбираешь путь, надо быть свободным от страха и честолюбия. …Путь без сердца обернется против человека и его уничтожит. Немногое нужно, чтобы умереть, и искать смерти — значит ничего не искать.
— Для меня существует только путь, которым я странствую, — любой путь, который имеет сердце или может иметь сердце. Тогда я следую ему, и единственный достойный вызов — пройти его до последней пяди. И я странствую и гляжу без конца, бездыханный.
— Давай я скажу это по-другому, дон Хуан. Я хочу сказать, что если я привяжу себя к скале тяжелой цепью, то я стану летать точно так же, потому что мое тело не участвует в этом полете.
Дон Хуан взглянул на меня недоверчиво.
— Если ты привяжешь себя к скале, — сказал он, — то я боюсь, что тебе придется летать, держа скалу с ее тяжелой цепью.
– Ты, в общем, человек серьезный, только твоя серьезность направлена на то, что тебя занимает, а не на то, что достойно внимания. Ты слишком занят собой. В этом вся беда. Отсюда твоя ужасная усталость. – Но что еще можно делать, дон Хуан? – Нужно искать и видеть чудеса, которых полно вокруг тебя. Ты умрешь от усталости, не интересуясь ничем, кроме себя самого; именно от этой усталости ты глух и слеп ко всему остальному.
Человек живет только для того, чтобы учиться, а чему он учится – хорошему или плохому – зависит лишь от его природы и от его судьбы.
Ты сам говорил, что знание — это сила. — Нет, — сказал он с чувством. — Сила покоится на том, какого вида знанием ты владеешь. Какой смысл от знания вещей, которые бесполезны?
Человек должен бросить вызов своим четырём извечным врагам и сразить их. <…> Любой, кто победит их, становится человеком знания. <…>
Первый природный враг: Страх! Ужасный враг, коварный, неумолимый. Он таится за каждым поворотом, подкрадываясь и выжидая. И если человек, дрогнув перед его лицом, обратится в бегство, его враг положит конец его поискам. <…>
Страх исчезает внезапно, в один миг. <…> приходит ясность, которая рассеивает страх. К этому времени человек знает все свои желания и знает, что с ними делать; он может открывать для себя или предпринимать новые шаги в обучении, и все его действия пронизывает острая ясность. Человек чувствует, что для него не существует тайн.
И так он встречает второго врага: Ясность! Эта ясность, столь трудно достижимая, рассеивает страх, но она же и ослепляет. Она заставляет человека не сомневаться в себе. Она даёт уверенность, что он ясно видит всё насквозь. Благодаря ясности к нему приходит мужество, он не остановится ни перед чем. Но всё это — заблуждение: это вроде чего-то неполного… Если человек поддастся своему мнимому могуществу, значит, он побеждён вторым врагом и будет в обучении топтаться на месте. <…> победить ясность и пользоваться ею лишь для того, чтобы видеть и терпеливо ждать, и перед каждым новым шагом тщательно взвешивать; а прежде всего — знать, что его ясность в сущности иллюзорна. <…>
Третий враг: Сила! <…> Человек редко замечает третьего врага, который уже навис над ним. И он не подозревает, что битва уже проиграна. Он превращён своим врагом в жестокого, капризного человека. <…> Человек, побеждённый собственной силой, умирает, так и не узнав в действительности, что с ней делать. Сила — лишь бремя в его судьбе. Такой человек не властен над самим собой и не может сказать, когда и как использовать свою силу. <…> Он должен победить его пониманием. <…>
Настигает последний враг: Старость! Это самый жестокий враг, которого нельзя победить, можно лишь оттянуть своё поражение. Это пора, когда человек избавился от страхов, от безудержной и ненасытной ясности, пора, когда вся его сила в его распоряжении, но и пора, когда им овладевает непреодолимое желание отдохнуть, лечь, забыться. Если он даст ему волю, если он убаюкает себя усталостью, то упустит свою последнюю схватку, и подкравшийся враг сразит его, превратив в старое ничтожное существо. Желание отступить затмит его ясность, перечеркнёт всю его силу и всё его знание. Но если человек стряхнёт усталость и проживёт свою судьбу до конца, тогда его в самом деле можно назвать человеком знания, пусть ненадолго, пусть лишь на тот краткий миг, когда ему удастся отогнать последнего и непобедимого врага. Одного этого мгновения ясности, силы и знания уже достаточно.
Ты всегда должен помнить, что путь – это только путь. Если ты чувствуешь, что тебе не следовало бы идти по нему, то не должен оставаться на нем ни при каких обстоятельствах.
Беда в том, что никто не задает себе этот вопрос; обычно человек слишком поздно понимает, что выбрал путь без сердца, когда уже стоит на краю гибели. В этой точке лишь очень немногие имеют силы оставить свою устремленность и отойти.
— Почему это я ему не понравлюсь? Я же ему ничего такого не сделал. — А вовсе не обязательно что-нибудь «делать», чтобы понравиться или не понравиться.
Немного нужно, чтобы умереть, но искать смерть значит ничего не искать.
Дон Хуан: Я никогда ни на кого не сержусь. Ни один человек не может сделать ничего такого, что заслуживало бы такой моей реакции. На людей сердишься, когда чувствуешь, что их поступки важны. Ничего подобного я давно не чувствую.
Обучение посредством разговоров не только пустая трата времени, но и редкая глупость.
Желание учиться – это не амбиция, – сказал он, – это наша судьба.
Учение всегда оказывается не тем, что от него ожидают.
Впрочем, можно быть и тем и другим, таких людей немало. Но лучше быть тем, кто просто путешествует по путям жизни. Сейчас я – не воин и не дьяблеро. Главное для меня – путь, у которого есть сердце. Я иду по нему, и единственная моя задача – пройти его до конца. Вот так я и путешествую: гляжу и гляжу, затаив дыхание…
Слишком сильное сосредоточение на себе порождает ужасную усталость. Человек в такой позиции глух и слеп ко всему остальному. Эта странная усталость мешает ему искать и видеть чудеса, которые во множестве находятся вокруг него. Поэтому кроме проблем у него ничего не остается.
– Что такое «правдивая жизнь»? – Жизнь, прожитая в полном сознании и с полной ответственностью, хорошая, сильная жизнь.
Я говорю, что бессмысленно потратить всю свою жизнь на один путь, особенно если у него нет сердца. — А как узнать, дон Хуан, что этот путь не имеет сердца? — Прежде чем ты решишься на этот путь, спроси себя: имеет ли он сердце? Если ответ — нет, ты будешь знать это, и тогда должен будешь выбрать другой путь. — Но как я смогу наверняка узнать, имеет ли этот путь сердце? — Каждый узнает это. Беда в том, что никто не задает себе этот вопрос; обычно человек слишком поздно понимает, что выбрал путь без сердца, когда этот путь уже готов убить его. В этой точке лишь очень немногие могут прекратить раздумывать и оставить этот путь.
Ты слишком занят собой. В этом вся беда. Отсюда твоя ужасная усталость.
Ты прикован! Ты прикован к своему здравому смыслу. Один и тот же лист падает снова и снова с одного и того же дерева только для того, чтобы ты отказался от попыток понять.
Если у человека есть ясное, несгибаемое намерение, никакие эмоции не могут быть препятствием, потому что он способен контролировать их.
– Быть человеком знания – не навсегда: это непостоянно. Никто в действительности не является безусловно человеком знания. Скорее, человеком знания становятся лишь на краткое время после победы над четырьмя естественными врагами.
– Значит, в действительности я не летал, дон Хуан? Я летал в собственном воображении. Только в своем мозгу. Где было мое тело? – В кустах.
Любой путь — это всего лишь путь, и нет никакой абсолютно преграды ни для тебя самого, ни для других, чтобы бросить его, если именно это велит тебе сделать твое сердце. Но твое решение остаться на этом пути или бросить его должно быть свободно от страха и амбиции. Я предупреждаю тебя об этом. Смотри на любой путь вплотную и решительно. Испытай его, столько раз, сколько найдешь нужным. Затем спроси себя, и только себя одного. Этот вопрос таков, что лишь очень старые люди задают его себе. Мой учитель сказал мне о нем однажды, когда я был молод, но моя кровь была слишком горяча для того, чтобы я понял его. Теперь я это понимаю. Я скажу тебе, что это такое: имеет ли этот путь сердце? Все пути одинаковы: они ведут в никуда. Это пути, ведущие человека через кусты или в кусты. Я могу сказать, что в своей жизни я прошел длинные-длинные дороги. Но я не нахожусь где-либо. Вопрос моего учителя имеет теперь смысл. Имеет ли этот путь сердце? Если он его имеет, то этот путь хороший. Если он его не имеет, то толку от этого пути нет. Оба пути ведут в никуда, но один имеет сердце, а другой — нет. Один путь делает путешествие по нему приятным столько, сколько ты по нему идешь, ты с ним одно целое. Другой путь заставит тебя проклинать свою жизнь. Один путь делает тебя сильным, другой ослабляет тебя.
Когда тебе страшно, ты видишь все по-новому.
Нужно искать и видеть чудеса, которых полно вокруг тебя. Ты умрешь от усталости, не интересуясь ничем, кроме себя самого; именно от этой усталости ты слеп и глух ко всему остальному.
Любому, кто приступает к учению, приходится выкладываться настолько, насколько он способен, и границы обучения определяются собственными возможностями ученика. Именно поэтому разговоры на тему обучения лишены всякого смысла. Страхи перед знанием — дело обычное; все мы им подвержены, и тут ничего не поделаешь.
…произнесение имени – дело серьезное <…> имена оставляют про запас, чтобы использовать их только, когда зовешь на помощь.
См. так же:
Карлос Кастанеда и его Путь Воина.
Все лучшие цитаты из книг Карлоса Кастанеды:
Лучшие цитаты из книг Карлоса Кастанеды (книга 1) «Учение Дона Хуана»
Лучшие цитаты из книг Карлоса Кастанеды (книга 2) «Отдельная реальность»
Лучшие цитаты из книг Карлоса Кастанеды (книга 3) «Путешествие в Икстлан»
Лучшие цитаты из книг Карлоса Кастанеды (книга 4) «Сказки о силе»
Лучшие цитаты из книг Карлоса Кастанеды (книга 5) «Второе кольцо силы»
Лучшие цитаты из книг Карлоса Кастанеды (книга 6) «Дар орла»
Лучшие цитаты из книг Карлоса Кастанеды (книга 7) «Огонь изнутри (Внутренний огонь)»
Лучшие цитаты из книг Карлоса Кастанеды (книга 8) «Сила безмолвия»
Лучшие цитаты из книг Карлоса Кастанеды (книга 9) «Искусство сновидения»
Лучшие цитаты из книг Карлоса Кастанеды (книга 10) «Активная сторона бесконечности»